Когда мы говорим: «Иисус Христос», мы исповедуем нечто. Если взять слово, которое можно найти в катакомбах, всего лишь слово или даже только знак, то оно одно уже было целым богословием. Слово это – IXQYS , а знак – рыба, ибо по-гречески оно значит «рыба». Древние христиане расшифровывали его как – 1 (Иисус), – Х (Христос), – Q (Божий), – Y (Сын), – S (Спаситель). В этом знаке заключено все последующее христианское богословие. «Иисус» было самое распространенное в те времена имя. Но к данному имени здесь прибавлено слово «Христос», т.е. «Помазанник», «Мессия». Сказать: «Иисус Христос», значит, утверждать, что Иисус, т.е. простой человек, есть Помазанник Божий. Ко дню явления Мессии, дню великому и страшному, шел весь Ветхий Завет. Но Ветхий Завет не узнал Его. А узнать Его – значит исповедать. Мессию ждали и знали, что Он будет от Бога. Но Христос пришел и сказал, что Он есть Бог.

Таким образом, один знак этой рыбки, одно имя «Иисус Христос» может наполнить всю нашу жизнь. Но это не дано нам сразу в нашем опыте, так как не есть нечто самоочевидное. Опыт этот приобретается, если каждое утро, просыпаясь, мы будем произносить имя Спасителя так, как будто мы слышим его первый раз в своей жизни. Ибо вера рождается ежеминутно и ежеминутно возобновляется (верующий «жить будет Мною» – Ин. 6:57), ибо ошибочно говорить: «Я поверил навсегда». Вера есть постоянное обновление того ядра, которое составляет объект веры. В Первом послании к Коринфянам (1Кор.15:1–2) апостол Павел напоминает им, что «Евангелие, которое я благовествовал вам, есть то, которым и спасаетесь». В Евангелии заключена весть о жизни, смерти и воскресении Христа. Она-то и есть объект нашей веры.

Протопресвитер Александр Шмеман
Источник

(54)